Случайно включив один из каналов TV, на котором шел какой-то фильм, где довольно грузный мужчина на сцене одухотворенно пел: «Отпусти мне, батюшка, грехи». Стоящая рядом аудитория подпевала, а в сторонке скромно находился молодой священник, по всей вероятности эти откровения были посвящены ему.
Меня заинтересовал этот процесс отпущения грехов. Через приятелей я узнал подробности этой процедуры. Накануне данному человеку необходимо присутствовать на вечерней литургии, длящейся около трех часов. Затем дома обязательна словесная молитва перед причащением. На следующий день на утренней литургии необходимо обратиться к священнику с просьбой об отпущении грехов. Это может быть устное или письменное объяснение своих недостойных поступков. Священник выслушивает откровения кающегося человека, накрывает его голову и, читая молитву, отпускает грех. А затем происходит так называемое причастие.
Как же так, грешу я, чаще неосознанно, а ведь это некий мой личный опыт отрицательного свойства, и для его преобразования в положительность в обязательном порядке должно быть контрольное испытание аналогичных обстоятельств.
Как поступить в этот раз?
Посторонний человек, быть может, впервые видящий кающегося, молитвенным образом убирает у меня этот отрицательный опыт. Так ли это, во-первых, и правильно ли это, во-вторых? Как ни странно, но это напоминает школьную ситуацию, когда не выучившему урок ученику преподаватель ставит в дневник двойку. Обычная ситуация – предмет надо выучить, чтобы исправить оценку. Но представим, что на урок приходит директор школы, и если этот неуч попросит у него прощения, искренне, конечно, со слезами, то учительнице придется в дневник поставить четверку. А как же знания материала – они-то так и останутся невыученными?
До XVI века в католицизме существовала практика так называемой индульгенции, при которой за денежные пожертвования священники отпускали грехи не только прошлые, но и будущие. Что в свою очередь послужило протестом мыслящих религиозных деятелей во главе с Мартином Лютером, которого едва не лишили жизни за это. Но эти проблемы явились источником раскола и тогда появились новые течения в католицизме: лютеранство и протестантство.
Но почему мы грешим – вот вопрос вопросов. Ведь если бы в сознании человека не было бы негативных намерений, то не было бы и грехов. А зачем нас так соорудили, чтобы мы могли завидовать, обижаться, критиковать, злиться, зачем? А потом вынуждены каяться, исповедоваться и опять грешить. Церковь это называет проделками дьявола. А быть может, это не что иное, как своеобразный воспитательный процесс. Для того чтобы не хватать горячую сковородку, вначале надо обжечься об нее, ведь так? Кроме того, церковь настаивает, что все мы грешники от рождения, несем так называемый грех Адама. А быть может, это было первое проявление свободной воли, ведь ее и дали для возможности выбора между добром и злом.
«Большая часть преступлений и зла мира совершается по недоверию к разуму: «Верь или будь проклят». В этом главная причина зла. Принимая без рассуждения то, что он должен бы был разбирать своим разумом, человек, в конце концов, отвыкает от рассуждения и действительно подпадает проклятию сам и вводит в грех своих ближних. Спасение людей лишь в том, чтобы научиться мыслить самостоятельно, для того чтобы верно направлять свою мысль»
Эмерсон, американский философ XIX в..
А вот пример покаяния из книги Л.Н. Толстого «Круг чтения»:
«Доброму, живущему хорошей жизнью крестьянину священник задал на духу обычный вопрос: верует ли он в Бога? «Грешен, не верю», – отвечал мужик. «Как? не веришь в Бога?». «Не верю, батюшка. Если бы верил, разве я бы жил так? Сам только о себе думаешь: ешь, пьешь, а Бога и братьев забываешь». Что бы было, если бы все понимали веру, как этот крестьянин, и верили бы в закон Христа?».
В современных церковных обрядах основное внимание уделяется молитвам, то есть словесным выражениям готовности быть подвижником веры. Но в Библии от Иакова говорится:
«Что пользы, братья мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет». Может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: идите с миром, грейтесь и питайтесь, но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе. Но скажет кто-нибудь: ты имеешь веру, а я имею дела – покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих».
Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только? Ибо как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва».
Подобную инициативу объявлял и Далай Лама Итегэлов, тело которого после смерти осталось нетленным. Он призывал каждого для спасения души ежедневно зарабатывать десять слов благодарности от незнакомых людей.
Религии, кроме того, утверждают, что после смерти всех нас ожидают либо объятия Рая, либо страдания Ада. А почему все это представлено только в таком черно-белом формате. Разве можно все абсолютно непостижимое множество людского поведения, чувств, эмоций, устремлений и деяний так жестко разделить на два прямо противоположных лагеря. А если кто-то не дотянул ну на самую малость (ведь должны быть критерии отбора), и что тогда, его в кипящую смолу? Или того, кто, быть может, и ошибался (а с кем не бывает), а затем по жизни сделал массу добростей – а его куда?
И вообще, это по всей вероятности должна быть пирамида, в которой от степени зависимости своих земных дел и должны размещаться наши души.
Да, а кто сказал, что судить нас будет Бог – не много ли чести? Судить нас будет наша совесть, ведь вся информация о нашей жизни в запасниках ее памяти. А божественная сущность – душа – будет нашим адвокатом, ведь ошибались мы по причине предоставленной Богом свободы выбора.
04.11.2019
