Недавно в средствах массовой информации с неким пафосом осознанной гордости было озвучено, что через пару лет пенсию населению страны поднимут вдвое, и она будет составлять порядка восьми тысяч рублей. Подобное намерение было названо беспрецедентным (то есть не имеющим аналогов) решением правительства.
Но отчаянно хлопать в ладоши как-то не хочется, и все время тянет спросить (не знаю у кого, быть может, у тех, кто все это обещает): «Ребята, не надо ничего обещать, просто верните народу 120 рублей пенсии образца 1990 года. Вот и все, и более ни рубля».
Те, кому уже удалось прожить чуть больше, чем чуть-чуть, и кто еще не забыл прожиточные способности своих родителей-пенсионеров и цены на основные материально-затратные обстоятельства бытия, могут с недоумением задавать вопросы. Кому? Всем: почему на старую пенсию можно было дважды слетать в столицу и вернуться, теперь же пенсии может не хватить и на железнодорожный билет в ту же Первопрестольную, если отважиться путешествовать в купейном вагоне. Бензин стоил дешевле газированной воды, теперь за годы преобразований (за последние десять лет) он вырос в цене почти в десять раз (!), утащив за собой вверх всю экономику страны. Коммунальные услуги стоили какую-то мелочь, теперь за них надо отдать всю пенсию.
Но давайте не забывать главного: пенсию в 120 рублей получали не только пенсионеры России, но и во всех союзных республиках она была неизменной от 100 до 132 рублей, и пенсионеров по сравнению с сегодняшним днем значит было как минимум в два раза больше. Кстати, необходимо заметить, что баррель нефти в те времена стоил как никогда низко – порядка 12 – 15 долларов. Кроме того, мы закупали зерно за границей, не забываем, что на наших деньгах и штыках держались все прокоммунистические режимы развивающихся стран. Однако страна строила электростанции, дороги, заводы, больницы. Да, строили плохо, да, ширпотреба не хватало, жилья не хватало, да, был полный дефицит всего и вся. Сейчас все есть – бери – не хочу, но «где деньги, Зин?», — как пел В. Высоцкий. Никто не собирается восхвалять политические и экономические принципы развитого социализма, и речь не о том. Речь о 120 рублях пенсии. Да, чуть не забыл, мы еще вели войну в Афганистане, которая выливалась тоже в копеечку, но пенсии-то ведь не урезали, плохонькие квартиры-то давали бесплатно, цены на основные потребительские продукты не трогали. Как выживали – не понять.
Что бы сейчас представляли 120 рублей образца 1990 года? Порядка тысячи долларов, а быть может, и чуточку больше, а это примерно то, что получают наши возрастные коллеги в странах Европы, кстати, в которых (этих-то странах) нет нефти, газа, леса, ископаемых почти всей таблицы Менделеева, которыми обладали (и обладают!) земли под названием Россия.
Недавно я прочитал интервью бывшего члена Политбюро ЦК КПСС Егора Лигачева по данному вопросу. Он вспоминает, что, будучи секретарем обкома, он получал 500 рублей, а академик (его знакомый) 450. Средняя зарплата в стране была в пределах 150-250 рублей, пенсия – 100-120, министр получал 500 рублей, то есть зарплата рабочего разнилась от зарплаты министра в два раза и в 4-5 раз выше пенсионера. Сейчас он говорит о средней зарплате в 18 тысяч (это по Москве что ли?), пенсия – 4-5 тысяч, то есть более чем в десять раз среднего работника. И дальше рассуждает, откуда могли взяться миллионеры на голом месте. Вот и получается, что то, что в одних случаях называется свободой, в других – безнаказанностью.
Ведь если задуматься, все то, что сейчас эксплуатируется в стране, все построено в годы Советов: дороги, фабрики, несущие на себе бюджетообразующую нагрузку, больницы, школы и т.д. Ведь за последние годы, по большому счету, ничего не построено. Древние говорили, что когда страна отступает от законов, много в ней начальников, а при разумном и знающем муже она долговечна («Притчи Соломона»). Посмотрите на всевозможные «Белые дома» разных мастей – сколько в них чиновников, плодящих новые отделы, новые управления и т.д. Существует даже закон их размножения.
«Давайте задумаемся, за последние десять лет, когда над страной лил не прекращающийся золотой дождь нефтедолларов, а это более триллиона американской валюты, что было сделано по большому счету? За это время в России не построено ни одной настоящей автомагистрали. Дорога Москва – С.-Петербург достойна пера нового Радищева. Трасса Ростов-Дон оспаривает у нее звание «дороги смерти». В 2004 году, будучи президентом, В.В. Путин открыл трассу Чита – Хабаровск, но ее участки до сих пор не асфальтированы. Водители, которые перегоняют «японки» на Урал, едут по засыпанной щебенкой дороге, обложив кузов картонными ящиками.
Зато в это время построено много президентских резиденций. Есть морская резиденция, Константиновский дворец и Красная поляна. Строят «Лунную поляну» и перестраивают дворец Бисмарка под Калининградом. Недавно в Екатеринбурге закончили одноразовую (на саммит ШОС) резиденцию за 1,35 миллиарда рублей. Резиденциям хозяев России позавидовал бы Людовик XIV. Но дорог у нас по-прежнему нет, достойных пенсий нет тем более и, естественно, не предвидится» (Новая газета, № 62 от 15.06.2009).
Еще Сенека сказал: «Цезарю многое непозволительно именно потому, что ему дозволено все».
А почему мы все, то есть народ, так реагируем на все происходящее вокруг нас. Я помню себя пацаном в селе, и как часто на все неустроенности жизни: на не очень сытую жизнь, на то, что не во что было одеться и обуться, люди тихо говорили: «Да лишь бы не было войны». И складывается впечатление, что мы все так и остались на том же уровне отношения ко всему явному негативу, творящемуся в стране: «Да лишь бы не было войны», хотя я сейчас неоднократно слышу, как пожилые люди сетуют, что после войны жилось лучше, чем сейчас.
Историк Юрий Афанасьев в этой связи пишет: «Трагедия, что наше население приурочено довольствоваться минимумом: поесть, что-то на себя набросить, крыша над головой – все. Не надо никаких ценностей, никаких дополнительностей, не надо демократии, парламентов, свободной прессы, выборов – это все еще неизвестно, к чему приведет. И наше руководство считает, что население России действительно нуждается в особом порядке (избирательно трактуемом властью): в авторитаризме и принуждении, и еще имитационной демократии». И продолжает: «Каждому русскому надо перестать быть этим русским, который живет сегодня. Для начала надо добиться понимания этого хотя бы у какой-то части людей, которая причисляет себя к думающему классу, чтобы они начали с тревогой, озабоченностью и предметно говорить о том, что ту (старую) Россию тащить в будущее нельзя. Если мы ее в неизменном качестве протащим в будущее, будет еще хуже и России, и миру».
Так в чем же дело, почему не стало хватать денег для достойной пенсии и достойной жизни достойным людям нашей страны? Ведь газа и нефти добываем не меньше, ничего не строим, никому не помогаем, долго и усердно накапливали валютные резервы, ужасно гордясь этим, а теперь в период кризиса оказалось, что его всего на пару-тройку лет подобной жизни. А что потом? Ведь за все эти годы мы не научились ничего своего производить, а то, что выпускали, не выдержало конкуренции с Западом и Китаем, и само по себе умерло.
Быть может, все это еще и потому, как заявляет глава следственного комитета при прокуратуре РФ Бастрыкин: «Недалеко от моей служебной дачи в Москве я вижу настоящие замки. Во Франции таких замков и в таком количестве не найдешь. Я хотел бы знать, где владельцы этих замков такие деньги заработали».
Все подобное стало возможным потому, что никто и ни у кого по-настоящему не интересуется замками, яхтами, самолетами – вот туда-то и утекают деньги тех самых 120 рублей советской пенсии образца 1990 года. Чем дальше расходятся материальные составляющие населения, тем ближе мы подходим к определению сословий богатых и бедных по Беджамину Дизраэли – премьер-министра Англии, писателя: «Две нации, между которыми нет ни связи, ни сочувствия, которые так же не знают привычек, мыслей и чувства друг друга, — как обитатели разных планет; которые по-разному воспитывают детей, питаются разной пищей, учат разным манерам; которые живут по разным законам … Богатые и бедные».
